ИСПОВЕДЬ
От неверующих людей приходится нередко слышать ироничное и злое: « Хорошо устроились… Грешишь и каешься!» Я спрашиваю: « Скажите, вы такой, как я вижу, умный человек. Вы ведь знаете, как называет человек Бога?». « Как?» – смущается неверующий. « Ну, – говорю, – хотя бы скажите, каким словом начинается главнейшая христианская молитва, молитва Господня?..»
– Отче! Отец! А теперь скажите: если ребёнок живет в семье и вдруг он набезобразничал, согрешил перед родителями, значит ли это, что теперь он должен и думать забыть о родителях? Что они никогда не поймут, не простят, не обнимут, не приласкают?.. Имеет ли право ребёнок просить прощения у мамы с папой? И надеяться, что они покроют его грех любовью, будут верить в его исправление?.. Шутники и насмешники замолкают, потому что вопрос переводится в новую для них плоскость. Оказывается, что религия – это не членство в партии, не «договор», по которому согрешившего можно списать за профнепригодностью, а родственность Богу. Мы – дети Господа. Сыновья и дочери. Мы говорим, что Бог – наш Отец Небесный. Это одно из самых первых и фундаментальных утверждений нашей веры. А мы – Его дети. Пусть взрослые, но не значит – идеальные. С первых веков Церковь столкнулась с тем фактом, что даже очень верный и любящий сын может в какой-то момент смалодушничать, поступить недостойно, увлечься соблазнами мира и века сего и изменить Отцу. Всё служение Христа – призыв к человеку покаяться. Покаяние – не значит перечисление проступков, а радикальное изменение. Древнееврейское «шув», переведённое у нас как «покаяние», означает «обратиться, возвратиться». Греческое слово «метанойя» также значит «покаяние», но с немного другим акцентом: «перемена образа мыслей», «поворот ума».
Изменить жизнь, исправиться… Только тогда покаяние достигает своей цели. Если в человеке нет желания исправиться, а он подходит к исповеди как ни к чему не обязывающему обряду, Таинство Покаяния нельзя назвать состоявшимся. К такому человеку можно применить слова одного русского подвижника: «Вот приходит человек на исповедь. Перечисляет грехи. Батюшка ему говорит: “Прощаю и разрешаю”. А Господь на Небесах говорит в это время: “«А я не прощаю и не разрешаю…”». Кающийся приходит в храм и кается Богу, исповедуясь священнику. Я не ошибся. Именно кается Богу. Но исповедуется священнику. Исповедь непосредственно Богу, без свидетелей, тоже возможна. Но исповедь в храме – особое дело. Здесь человек кается не в повседневных мелочах, которые, как пыль, оседают на душе, но в грехах (делах, мыслях и чувствах), которые являются изменой Богу и Церкви. Священник выслушивает, даёт советы, накладывает епитимьи (церковное наказание), но прощает грехи не священник, а Бог. Покаяние как Таинство действительно совершается при словах искреннего раскаяния человека. Тут советы священника никак не влияют на мистическую сторону Таинства, священник может и помолчать. Но когда человек покаялся, то есть, произнес исповедь, священник помогает ему глубже осознать грех, помогает обнаружить неверное направление души, направление, которое привело к греху, и дает советы, как в будущем греха избежать. Поставленный Богом на это ответственное и высокое служение, священник, бывает, ставит и страшный диагноз: «Вы на пути к гибели! Остановитесь!». Человек не в силах сам излечить себя, скажем, от раковой болезни, он даже может не подозревать о том, что болен, и помочь ему может только врач. Так же точно и с грешником: священник помогает ему осознать грех, исцелиться через покаяние – и встать на путь спасения. Священник Константин Пархоменко
Материал для сайта подготовила Татьяна Анатольевна Кузнецова
Количество просмотров (22)
